22 января

225 лет со дня рождения Джорджа Ноэля Гордона Байрона (1788-1824), английского поэта.

"...гонимый миром странник..."

                                                              М.Ю. Лермонтов

      Собираясь в свое первое путешествие на Восток, в июне 1809 г., Байрон писал матери: "Что касается денежных дел, я разорен, - пока не будет продан Рочдейль, - а если из этого ничего путного не выйдет, я поступлю на службу, русскую или австрийскую, -может быть даже турецкую, если мне придутся по душе тамошние обычаи. Передо мною открыт весь мир, Англию же я покидаю без сожаления".

     Вероятно, это первое дошедшее до нас упоминание Байрона о России. Конечно, замысел Байрона поступить на "русскую службу" не следует понимать всерьез: контекст письма свидетельствует лишь, что в том настроении, в каком оно было написано, для Байрона, в сущности, было вполне безразлично, где бы ни жить, лишь бы не в Англии, в той стране, с которой у него уже назревал конфликт.

     Первое пребывание Байрона на Востоке ближе познакомило его с Россией. В разных местах Турции и даже Албании и Греции, еще находившихся под турецким владычеством, он встречал разнообразные следы русского дипломатического влияния и русско-турецких военных столкновений. Все это нашло многостороннее отображение в его путевых впечатлениях, в его письмах и поэтических произведениях, например, в авторских примечаниях к "Восточным поэмам".

     С начала 20-х годов XIX столетия поэзия Байрона - "Звук новой чудной лиры", по слову А.С. Пушкина, - приобретает в России особую известность. В письмах писателей то и дело мелькает его имя с отзывами с его произведениях; о них беседуют в дружеских кружках; быстро растут их переводы, стихотворные и прозаические, вначале с французского, но затем, все чаще, и с английского подлинника; в журналах печатаются статьи о Байроне, появляются его русские портреты.

     До самого Байрона доходят известия о русских переводах его произведений; по крайней мере, об этих переводах, с чужих слов, говорил он в Пизе капитану Т. Медвину в 1821-1822 гг.: "Многие из моих сочинений показались в датских, польских и даже русских одеждах. Последние переводы, сделанные с французских, должны быть водяны".

ПУШКИН о БАЙРОНЕ
     "… Байрон говорил, что никогда не возьмется описывать страну, которой не видал бы собственными глазами. Однако ж в "Дон Жуане" описывает он Россию, зато приметны некоторые погрешности противу местности.

     Например, он говорит о грязи улиц Измаила; Дон Жуан отправляется в Петербург в кибитке, беспокойной повозке без рессор, по дурной каменистой дороге. Измаил взят был зимою, в жестокий мороз. На улицах неприятельские трупы прикрыты были снегом, и победитель ехал по ним, удивляясь опрятности города: Помилуй бог, как чисто!.. Зимняя кибитка не беспокойна, а зимняя дорога не камениста.

     Есть и другие ошибки, более важные.- Байрон много читал и расспрашивал о России. Он, кажется, любил ее и хорошо знал ее новейшую историю. В своих поэмах он часто говорит о России, о наших обычаях..."
А.С. Пушкин. Отрывки из писем, мысли, замечания // Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. Л., 1978. Т 7. С. 42.

85 лет со дня рождения Петра Лукича Проскурина (1928-2001), писателя.

«Это был писатель школы Достоевского, школы Толстого, он был чем-то близок Писемскому. А последний роман «Число зверя» - это шедевр, самый настоящий шедевр».

Юрий Бондарев о П.Л. Проскурине 

     "...И оказывается, то чудо России всего лишь в ее человеке, в тех простых, работных «черных людях», как называл их старый русский писатель Всеволод Никанорович Иванов, в неустанных тружениках, непрерывно, из года в год, из века в век. ткущих полотно жизни, ведущих непрерывную борозду жизни и попутно, не спеша смахивающих соленый пот со лба; чудо России—это ее путь, на котором она. преодолевая немыслимые тяготы и преграды, двигалась все дальше и дальше на восток, в леденящие просторы необозримых тундр, в разливы сибирской тайги, к самому громадному на земле океану, собирая на своей трудной дороге в единую семью большие и малые-народы и народности, выковывая в непрерывных трудах невиданное в истории человечества братство, и неостановимо продолжала свое историческое предназначение из года в год, из века в век. Внук сменял деда, сын—отца, а борозда жизни, труда, творчества, борозда народа-первопроходца ни на минуту не обрывалась ни в дышащих тайной бездонных глубин пропастях, ни на поднебесьях, на доступных, казалось, только бурям и солнцу перевалах.

     Россия необъятна, и все же бывают гениальные прозрения, когда мысль человеческая, пронзительная вера в ту же птицу-тройку, как у Гоголя, приобретает пророческий, вещий смысл. Тютчевское: «Умом России не понять, аршином общим не измерить: у ней особенная стать—в Россию можно только верить».—тоже одно из таких прозрений, вобравшее в себя и неоглядные пространства родных просторов, и журавлиный зов над ними, и тысячелетние пути народа, и героическое начало его национального характера, пронесшего через все исторические катаклизмы и провалы, через невиданные битвы и свершения свою глубинную суть—суть творца и созидателя, а если это было жизненно необходимо и дело касалось судеб родины, то и беззаветного воина; вобрали в себя золотые, как бы утяжеленные от влитого в них вечного смысла Тютчевские слова и весь последующий путь, путь России, и ее самое отдаленное, необозримое и сейчас будущее... Как же много могут вместить в себя человече­ские слова, самые простые, всем давно известные, но рожденные в минуту высокого духовного подъема, что за бессмертное чудо такие слова! Чувствуется, как они немыслимо тяжелы и как прекрасны именно своей тяжестью. И как они светят и греют, как вспыхивают ярче, казалось бы. в самом сердце в немыслимо черные, провальные моменты..."

(П. Проскурин "Автобиографическая проза)